Полуночный шаг.
Они шли по широкой улице, аккуратно выложеной прямоугольниками брусчатки. Она приятно хрустела под ногами того-что-постарше и чуть выше, на метр-другой. Малой радостно скакал вокруг. Старший из них шел и наслаждался полуночной тишиной.
Тихий шелест ветра, трепыхания сонных деревьев, шуршание подошв редких прохожих. Вдоль дорожки так оранжево тепло мерцали изящные фонари. На скамейке, под одним из застывших узорчатых шаров, покрытых рябью морозных узоров, сидела милая леди. Она денно и нощно любовалась своим отражением в широком зеркале у скамьи. Вся вечность слилась в мгновение для этого раскрывшегося во всей красе цветка.
Его плащ был подобен глубокому ночному небу, лишь не искрился звездами. Вдалеке, у памятника, мигал электронный циферблат. Цифры изображали четкие короткие линии. Но совсем не тикали. Будто не билось их сердце, а только светился точный расчетливый механизм. А может только у старых, отдающихся в тишине мягкими щелчками, часов приживалась жизнь?
Они дошагали до одинокой, тускло светящейся вывески. Малой с воодушевлением отворил стеклянную дверцу и юркнул вовнутрь. Там было много зеркальных, светящихся коробочек, лежащих за прозрачными стенками. Пока посетитель разглядывал одну из этих штуковин, к нему подошла девушка в яркой желтой майке и поинтересовалась: "Вам чем-нибудь помочь?" Малой несколько секунд подумал и ответил: "Не посмотрите на свое отражение?". "Что, что?" - удивилась девушка. "Оно такое волшебное. Посмотрите-посмотрите, оно же вас не укусит!" - улыбаясь ответил редкий полуночный собеседник. Девушка немного задумалась, но все же вгляделась в тонкое стекло напротив. Отражение внимательно изучило девушку и одобрительно улыбнулось. Девушка моргнула от неожиданности и с удивлением воззрилась на Малого. Он радостно улыбнулся ей и молнией умчался на улицу.
"Снова играешься?" - с полуулыбкой поинтересовался тот-что-повыше. Малой лишь лукаво улыбнулся и побежал дальше. По улице вдогонку устремилась волна кружащегося снега. Устремляя взгляд в очаровательное небо, тот-что-постарше радовался: "Тишь, да гладь." Даже яркая луна тонким серпом примостилась на краю небесного полотна. Брусчатка приятно хрустела...